Лежит тут
http://info.drom.ru/adventures/travel/11840/.(фото на источнике статьи)
Если ты русский и решил путешествовать на скутере, то неизбежно становишься первопроходцем. Это тем более удивительно, что скутеры в Россию завозят уже второе десятилетие, по ее необозримым просторам носятся их сотни тысяч, но путешествуют на них все равно единицы. Отказывается верить русский человек, обремененный опытом «Риг», «Карпат» и прочих «Верховин», что эти 60-70 кг на двух колесиках могут не только беспроблемно ездить, но и путешествовать. Мне было ясно, что нужно срочно менять общественное мнение о миникубатурной технике. И менять его нужно начиная с себя.
Если свое прошлогоднее путешествие на скутере я совершил более чем спонтанно – просто сел и поехал из Москвы в Карелию, – то ко второму путешествию решил подготовиться основательно и, прежде всего, собрать информацию о всех скутерных путешествиях. Но, как вскоре выяснилось, собирать было особо нечего. Единственное путешествие, вызывавшее уважение, – поездка двух друзей из Твери во Владивосток. Все остальное ограничивалось в лучшем случае перебежками из Москвы в Крым по отличным автострадам с множеством мотелей, кафешек и прочих удобств евроуровня, обессмысливающих любое истинное путешествие. Так я стал готовиться к поездке в средневековую Монголию.
Так как поездка предстояла серьезная, то до нее решено было устроить скутеру максимум испытаний в виде трех предварительных поездок, каждое не менее недели. Так получилось, что на испытания ушло все лето.
Если в прошлом году мой скут был безпробежным и прошел «предпродажную подготовку», вследствие чего за весь первый сезон эксплуатации он ни разу не сломался, то весь следующий сезон это была череда непрерывных поломок – ломалось все и очень часто. Поэтому сегодня я с полной уверенностью могу сказать: срок беспроблемной службы бэушного японского скутера – ровно год. Потом начинаются неизбежные проблемы, которых легко можно избежать, подкормив его в нужных местах нужными запчастями.
Во время предварительных испытаний я поставил перед собой и скутом задачу: максимально напрячь все его узлы, чтобы все проблемное вышло из строя и было заменено на новое еще до большого путешествия. В итоге перед Монголией я имел практически новый скутер «Honda takt 24» -89-го года выпуска с двухлетним пробегом по России («Honda», потому что из всех японок только она подходит для бездорожья, «takt» – потому что из «Hond» он считается самым неприхотливым).
Теперь коротко об основных поломках, случившихся во время испытаний. Дважды перегорала проводка (это вообще слабое место у «старичков»); неожиданно умер коммутатор, но через пару дней сам ожил; заменил оба подшипника на переднем колесе; порвал новую покрышку (теперь вожу с собой запасную); заменил два ремня вариатора, поршень, кольца и прочую мелочевку.
После всех испытаний появилась надежда, что до Монголии доеду, но уверенности все равно не было.
Доработки
Любой скутер перед дальнобоем нуждается в доработках, у меня они были минимальными. От тюнинга я отказался окончательно и бесповоротно. Тюнинг и дальнобой – вещи абсолютно несопоставимые, на тюнингованном скутере выезжать за пределы города просто нельзя. Я так понимаю, если тебе нужна скорость, садись на мотоцикл, мне же нравится именно тихоходный транспорт, идущий со скоростью лошади, на которой человек ездил испокон веков, когда ты чувствуешь себя в относительной безопасности (дороги у нас еще те) и успеваешь постичь все прелести окружающего тебя мира. Если ты все же сел на мотоцикл и рискнул передвигаться по России, то, на мой взгляд, неизбежно становишься потенциальным жмуриком. Ездить на мотоциклах по современной России вообще противопоказано, если, конечно, вы не заинтересованы попасть в раздел «Некрополь», существующий практически на любом крупном российском мото-сайте (к слову сказать, на скутер-сайтах таких разделов нет).
Итак, о необходимых доработках. Учитывая, что роста я далеко не японского, пришлось наращивать сидушку, сидеть стало гораздо удобней, коленки о подбородок биться перестали и уже не мешали рулить. Забегая вперед, скажу, что, если после путешествия в Карелию у меня еще месяц болела спина, то после Монголии я о спине даже не вспоминал.
Всякому, кто находится в продолжительном путешествии, нужно взять с собой массу самых необходимых вещей, которые нужно куда-то складывать. От кофра я отказался сразу, в него все равно ничего не входит. Я просто сшил из кожезаменителя мешок-футляр, который привязывал к багажнику. Позже выяснилось, что из него получилась прекрасная спинка, на которую можно было опираться, что очень важно при дальнобое. Так как все вещи сзади не поместились, то спереди вместо корзинки я приторочил футляр от печатной машинки. Оставалось решить, куда деть дополнительную канистрочку с бензином – тех 4,5 литра, что входят в тактовский бензобак было явно недостаточно. Дополнительную емкость я просто поставил в ноги, закрепив стальными тросиками. Собственно, это все доработки, которые претерпел скутер. Советовали еще заменить амортизаторы, чтобы скут приподнялся над землей, но я не решился менять японское вечное, на китайское сомнительное.
Если вы когда-нибудь решитесь путешествовать на скутере, то должны помнить, что транспорт этот необычайно прожорлив на запчасти – пока вы ездите по городу на небольшие расстояния, это не так заметно, но стоит выйти на нем в дальнобой, как он тут же становится железным проглотом- троглодитом. Как мне объяснили, есть такой закон: чем меньше в технике железа, тем чаще она ломается. Например, ресурс малолитражного автомобиля гораздо меньше полноразмерного. Скутер же раз в десять легче любой малолитражки, отсюда и проблемы. Я спросил у знакомого, который в одно время со мной купил беспробежный японский авто, сколько он вложил в запчасти? Оказалось всего 300 руб. У меня раз в 20 было больше. Скутер хорош тем, что при покупке ты платишь по минимуму, в сравнении с тем же автомобилем, но зато потом постоянно доплачиваешь. Ничего не поделаешь, за удовольствие путешествовать на сверхлегком транспорте нужно платить.
Виза в Монголию
Перед всяким россиянином, едущим за границу, стоит проблема получения визы. И Монголия – не исключение. Например, белорусу виза в Монголию не нужна, нам же она обязательна, хотя и считается, что это в прошлом чуть ли не одна из наших союзных республик. За визой я стал охотиться давно. По электронке списался с монгольским посольством в Иркутске, которое ответило, что визы делают только они и при обязательном личном присутствии. Ничего себе, ближний путь ехать в Иркутск! Этот вариант отпал сразу. Потом я узнал, что знакомые знакомых сделали визу заочно: выслали почтой в посольство паспорт, 900 рублей, анкету с фотографиями и получили готовую визу. Правда, у них было приглашение с монгольской стороны. Мне этот вариант тоже не подходил. В итоге, я поехал в Монголию без визы. Решил для себя: доеду до границы, а там видно будет. Может и без визы удастся проехать. Ходили слухи, что граница с Монголией почти не охраняется и местные жители туда-сюда свободно переходят. Приехав в Туву, я был неожиданно удивлен, насколько здесь просто решается визовая проблема, но обо всем по порядку.
Итак, во время путешествия в Монголию меня ожидала встреча с пятью областями и республиками и с одной заграницей. Схема маршрута вырисовывалась так: Томск-Кузбасс-Хакасия-Тува-Монголия-Алтай и обратно.
Дневник путешествия
Выехал 3-го сентября в 18-00. Недалеко от Томска дорогу вдруг перебежала лиса. Этот факт меня сильно заинтересовал. Если бы это была кошка или заяц, то все было бы ясно – жди несчастья. С лисой-предсказательницей я еще не сталкивался. Оставалось ждать конца путешествия: через месяц будет ясно, что это значило.
За сегодняшний вечер проехал 60 км. Тут главное не расстояние, а то, что, наконец, выехал и пути назад нет. Сколько невзгод, радостей, приключений и печалей ожидает меня впереди?! В любом случае, в несколько раз больше, чем я испытал бы за год обыденной жизни в своем обыденном родном городе. Палатку ставил уже в ночи, но благодаря полнолунию фонариком пользоваться не пришлось. Нашел в поле островок леса, который не просматривался с дороги. При одиночной ночевке главное – надежно спрятаться. Чем меньше глаз тебя за ночь увидит, тем больше шансов, что ты проснешься живым здоровым и рядом тебя будет ждать твой двухколесный друг. Установив палатку, я залез на стог сена и стал принимать лунные ванны. Ляпота! Полнолуние, ты абсолютно свободен от семьи, работы, всех государств мира, лежишь в чем мама родила на стоге пахучего сена и впитываешь энергию полной луны. Как говорится, обитатели психушек отдыхают. Впрочем, я ничего не терял, одиночное путешествие на скутере, это уже есть акт истинного сумасшествия.
День второй. Встреча с живым «Евдокимовым»
На следующий день задача стояла проехать как можно дольше. То есть ты сидишь на скуте в позе сфинкса, спина прямая, коленки вперед, руки лежат на руле. Из всех движений, которые ты выполняешь в течение дня – это правая рука слегка жмет на газ. И это все. Тем и хорош скутер, что он едет практически сам.
Въезжая в одно из кузбасских сел, я решил прикупить молоко. Спросил в магазине, где у них тут молоко продают (в сельской России молоко в магазине купить невозможно). Продавщица вышла из магазина и указала на старенький дом с трактором. Подъехал, посигналил. Вышел мужик с бородкой под Евдокимова, да и внешне, кстати, на него очень похожий, а когда он заговорил, выяснилось, что и голос у него евдокимовский – мне аж чуток поплохело. Кстати сказать, темы, которые его волновали, были тоже евдокимовскими – боль за русский народ. А пока он подошел и стал вокруг скута круги выписывать, руками разводить, ахать да охать: «Что это за чудо-техника к нему приехала?» Конечно, пригласил в дом. Хорошему гостю в селе всегда рады, поэтому я обычно не отказываюсь. Посидели, поговорили о житье-бытье русского фермера. «Замордовали, замариновали совсем налогами, сколько не бьешься – вылезти не можешь. Брат трактор подарил, а без него бы смерть совсем». Тулеева, губернатора этих земель, без мата не вспоминал: «Приезжает, понимаешь, подарками разбрасывается, прямо как барин, детям конфеты, старухам по тысяче – кто первый подбежит, тому и сует. Будто мы его рабы. Зачем нужно было крепостное право отменять, если за полтора века ничего не изменилось? Нет смысла ни жить, ни работать – вымирает все вокруг. В войну тоже похоронки приходили, но там хоть враг был. А тут, веришь-нет, по 15 мужиков, и не старых, каждый год на кладбище переезжают. И я их понимаю, потому что жить все равно не дадут. Работай не работай, все в навоз уходит. Что это за необъявленная война такая, когда врага не видишь, а народ мрет как мухи». Под конец он сам вспомнил о Евдокимове: «Единственный мужик пробился в люди, да и того сгноили». Вот такие встречи возможны в сельской Руси, если удачно молоко попросить.
При выезде из этого села наблюдал любопытную картину. По улице едет иномарка и тащит за собой на тросе чугунную ванну. Пыль столбом, скрежет адский, но народ на типичную сельскую картину не взирает, все заинтересованы скутеристом, судорожно пытающимся успеть достать фотоаппарат и запечатлеть для истории, как в сибирской глубинке используют лучшие в мире японские автомобили.
Мариинск
Свои путешествия я называю – выход на тропу войны. Что бы ни говорили, а очень опасно ночевать одному у дороги, замаскировывать каждый раз палатку и технику «под куст», чтобы утром проснуться живым и продолжить путешествие. Россия – это вам не Европа. Правда, и у нас есть области получше и похуже, Кузбасс, по которому я теперь ехал, относился к наиболее неблагополучным районам, а город Мариинск, в который я въезжал, исключением не являлся – это был самый что ни на есть типичный кузбасский городок со всеми его прелестями и недостатками.
Но проехать Мариинск мне было никак нельзя. Здесь я должен был навестить племянницу, которую несколько лет назад удочерило государство, поместив в мариинский специнтернат.
Зная, что такое советские специнтернаты, что они мало чем отличаются от тюрем, я решил подарить директору этого интерната несколько своих статей, одна из которых была посвящена другому специнтернату (после этой статьи директора сняли). Таким образом я надеялся хоть чуть-чуть облегчить участь племянницы. Пока я с ней беседовал, статью успели прочитать, причем всем интернатом. Как они перепугались! Я еще не разу не видел, чтобы обычная газетная статья, пусть и опубликованная в центральной прессе, производила столь сильный и мгновенный эффект. Стало сразу ясно, что я переборщил. Я сразу превратился в их лучшего друга, меня стали водить по всему интернату, открывать все двери, показывать их достижения и как живется детям. А ведь еще недавно меня даже на территорию интерната пускать не хотели. У директора голос срывался, внутреннюю дрожь он унять уже не мог.
Без задней мысли я сделал запись, чтобы дать послушать нашим общим родственникам. Правда, уже позже, прослушивая запись, я понял, что если и это опубликовать, то этого директора тоже снимут. Правда, это ничего не изменит. Система все равно останется прежней. А она такова, что люди оказавшиеся в специнтернатах, домах престарелых и инвалидов, становятся вне закона и автоматически попадают в разряд никому ненужных людей. И с молчаливого согласия государства здесь делается все, чтобы они мучались как можно меньше. И ворует здесь персонал по-крупному, и избивают, и могут при необходимости легко убить. В интернате, о котором я писал в той статье, неугодным ставили на ночь укольчик и человек «просыпался» на кладбище. Я в это тоже не верил, даже когда работал над статьей, поверил лишь, когда сразу после публикации статьи неожиданно умер мой соавтор, проживавший в том интернате. И хотя он был упомянут под псевдонимом, все равно вычислили.
Директор же мариинского специнтерната мне был даже симпатичен, человек от природы добрый, бессеребреный, но и он ничего не мог сделать с системой. Мясных продуктов в рационе нет, сладкое только в чае, из фруктов знают только яблоки, один раз давали бананы, что такое арбуз даже не представляют, книжки стоят на полке мертвым грузом, трогать их нельзя, иначе «получишь пидюлей». Единственная радость, о которой рассказала мне племянница, – это в туалете тайно целоваться с женихом и желать друг другу спокойной ночи.
Когда я, подобно гоголевскому ревизору, закончил инспектировать интернат, уже успело стемнеть. Директор вместо взятки предложил проводить меня за город на своем авто. Так мы и ехали, кортежем: он впереди на «Жигулях», я за ним. Помощь эта была очень даже кстати. Как только стемнело, из всех углов и подворотен Мариинска стали выползать разные криминальные элементы. Было такое чувство, что здесь с приходом сумерек наступают часы открытых дверей в тюрьмах, зонах и лагерях, – кругом мат, пьянь, агрессивные оклики и взгляды. Мариинск как-то сразу превратился город зэков, наркоманов и бичей. Остановились мы только на заправке, и тут ко мне подошла супружеская пара упитой наружности с вопросом: «У вас водички не найдется?». Директор сказал, чтобы я не обращал внимания, это местные бичи.
День третий
Пошли сопки, а это предвестницы гор. Что такое горы для альпиниста, пусть и бывшего, знают только альпинисты. Остальным не понять. Каждый год ты ожидаешь встречи с горами как главного события в жизни, если этого не происходит, то год, можно сказать, прошел впустую. В этом путешествии я должен был впервые покорять перевалы необычным для себя способом, не с помощью ног, неся на себе рюкзак, а на колесах, сидя в удобном седле.
В сентябре дни становятся заметно короче, ехать приходится и после заката. В ночи ехать очень даже хорошо, дорогу освещает скут хорошо, машин по-минимуму, мотор не греется, а самое главное – скорость значительно выше, все потому что твои глаза не видят всех недостатков российских дорог и рука жмет на газ без опасений. Одно плохо – сложно найти место под ночлег. Поэтому еду всегда до последнего, каждый раз надеясь, что буду ехать до рассвета, потом устаешь, тебе все надоедает и ты ставишь палатку где попало, падаешь и спишь без задних ног.
Вьехал в Тисуль – это крупный поселок на юге Кузбасса. Местные жители диковатые, похоже, они давно не видели никого с человеческим лицом – с бородкой, в рубашке в русском народном стиле и сидящего в седле. Все это вызывает у окружающих округление глаз и всеобщее удивление. В центре поселка на Доме культуры прочитал плакат: «Кузбасс – край высокой культуры». Вот всегда так, чего не имеем, о том и пишем.
При выезде из поселка остановился у обелиска сержанту Волкову и прапорщику Серегину «Погибшим при исполнении служебного долга в -98 году» и куча свежих венков вокруг. Впервые подумал о ментах с уважением: умеют хотя бы о мертвых заботиться.
Остановился пообедать на полянке. Какая баснословная тишина кругом. Только на соседней полянке остановились другие путешественники – журавли, разговорчивые, курлычат, перелетают с места на место друг за другом гуськом, цепочкой.
Вот я и въехал в Хакасию. На импровизированной «границе» стоит будочка со шлагбаумом, рядом висят тарифы на въезд. Но вышедший на звук мотора мужичек как-то странно на меня посмотрел, чем я и воспользовался, проехал мимо. Мне такие шлагбаумы напоминают Остапа Бэндера, собиравшего деньги за вход в Провал. Только здесь провалы государственного уровня и кормят они людей, облеченных властью. Впрочем, сегодня такое время, что не только Остапы Бендеры, но и Паниковские находятся у власти, а значит, живут припеваючи.
На одном из крутых спусков у обогнавшего меня «Камаза» с прицепом отлетело колесо. Самое интересное, что водитель этого даже не заметил, или не обратил внимания на такую мелочь, подумаешь, одним колесом меньше, одним больше – стоит из-за этого останавливаться. А ведь это колесо могло оказаться на нашем пути, если б мы ехали чуть ближе. От осознания того, что бы тогда произошло, на меня нашла печаль.
На одном из перекрестков равнозначных дорог я не нашел указателя. Остановился с вопросом: «Куда ехать дальше?» Достал карту. Страна у нас хоть и бардачная, но выход всегда легко находится. Тут же притормозил «Москвич», из которого вышли двое слегка поддатых мужичков с вопросом: «Помощь нужна?» Это Россия, более того, это Сибирь. Как бы тяжело здесь ни жилось, но на помощь ближнему всегда придут. Потому и не хочется уезжать из Сибири, что здесь настоящая Россия, за Уралом все иное, там Русью уже не пахнет, но зато выжить гораздо легче. Вот и мечешься, не знаешь, где лучше.
За сопками пошли озера, практически за каждой сопкой новое озеро. На берегу одного из озер стоит огромное квадратное строение зеленого цвета с трубой, уходящей в небо. Квадратный зеленый монстр при более близком рассмотрении оказался ГЭС. За ГЭС вырос город Шарыпово. Город молодой, стандартно десятиэтажный. Эту стандартность не нарушала и бетонная церковь, втиснутая между многоэтажек. Откуда здесь взялся этот город? До него и поселки были редкостью, район необычайно мало заселен, а тут целый город, о котором никто не слышал.
Да и название далеко не городское. Посмотришь на карту – деревня деревней и не обратишь внимания. От ГЭС к городу идут огромные трубы. Для чего была создана эта ГЭС? Чтобы отапливать город. А для чего создан город? Чтобы дать рабочую силу ГЭС. Все в этом мире очень правильно взаимосвязано.
Мой спасительный «Мегафон» в Шарыпово ловить отказывался, не признавая его за город, а в соседнем поселке брал связь отлично. «Спасительный» потому, что у него очень выгодный для путешественника тариф – рубь по всей Сибири. Очень удобно, где бы ты ни находился, можешь свободно держать связь с родными. Одно неудобно, что связь эта почти нигде не ловит.
О том, что Хакасия – это уже не Россия, постоянно напоминают бензоколонки. В России везде продают 92-й бензин, здесь он 93-й. Мелочь, а своя. И стоит дороже.
И вообще заметил, что чем дальше отъезжаешь от России, тем бензин дороже – причем дорожает каждый раз минимум на 50 копеек, никак не меньше.
Каких только названий нет на Руси. Ни один писатель до такого не додумается. Вот только что проехал деревню Косые ложки.
День четвертый
Первая серьезная проблема. Что-то заело в моем стареньком «Киеве». Столько лет служил фотоаппарат верой-правдой, а тут, нате вам, в самый ответственный момент отказал. Остаться в путешествии без фотоаппарата – это трагедия сравнимая разве что с поломкой скутера. Ведь моя цель не просто проехать из пункта А в пункт В, но и написать цикл дневниковых очерков, а кто их опубликует без фотографий и самое главное, кто без них поверит, что все что здесь описано – не выдумка? Попытался подручными средствами разобрать фотоаппарат – безрезультатно.
Дневник я теперь записываю прямо на ходу, даже не останавливаю скутер – достаю левой рукой из кармана диктофон, наговариваю очередную мысль и кладу его обратно. Главное, чтобы шум мотора не заглушал запись. К счастью скутер работает тихо, как полторы сотни кузнечиков, никак не больше.
Еду четвертый день, но еще не разу не было скучно. Скучно жить в обыденном городе, ходить на обыденную работу, приходить в обыденную семью, смотреть обыденный телевизор. Тут все внове, за каждым поворотом открывается что-то неожиданное и неповторимое, только успевай головой крутить, чтобы все успеть осмотреть. Тем более понимаешь, что другой раз здесь ты уже не поедешь. Россия такая большая и впереди тебя ждет так много неезженных дорог.
В поселке Ужур за мной долго ехали двое мальчишек на скутере, остановился на выезде, поговорили. Должен сказать, что во время всего разговора у них были глаза величиной с пятак, никак не меньше. Даже они, не слазящие со скутера, не верили, что на нем можно путешествовать. И если бы я сейчас не стоял перед ними, обвешанный баулами, экипированный для дальнобоя, то они тоже бы не поверили. Когда сказал, что еду из Томска, почувствовал – не верят, правда потом информация стала медленно проникать в их сопротивляющийся мозг – ведь все доказательства налицо. О том, куда еду не сказал, чтоб не повредить их еще молодую здоровую психику.
Пошли облепиховые места, все усеяно этой придорожной травой. Местные жители ее не собирают, а ведь на ней можно сделать состояние. Один знакомый с Алтая всю осень собирает ее, тем самым обеспечивая себя на весь год, еще треть суммы отдает в детский дом.
Хакасию я проскочил транзитом, ничего оригинального в ней не приметив. Для меня она осталась страной ритуальных камней, торчащих из земли. При этом даже невооруженным глазом видно, что большинство их свежевкопаны. Дешево, красиво и от туристов отбоя нет.
По всей Хакассии висят огромные плакаты «Мадонна остается в России?» Кто такая эта Мадонна, почему она здесь остается, а главное, зачем это все знать хакасам – все это никто объяснять не собирался.
Вот и знаменитая Шира. Об этом озере слышали все, но никто не знает, чем же оно так знаменито. Свернул глянуть на это чудо-озеро, а заодно и ручки помочить. Рядом с Широй есть точно такое же озеро Жемчужное, о котором мало кто знает, а между тем знающие люди отдыхают именно на Жемчужном, и цены значительно ниже, и людской сутолоки нет. Шира – это результат правильной маркетинговой компании, которую вели много лет. А в остальном оно мало чем отличается от сотен других хакасских озер. Подъехать к озеру оказалось не просто. Шира вся куплена-перекуплена. Со всех сторон к озеру идут свеженакатанные народные дороги, но перед озером они заботливо перекопаны экскаватором. Но в России, как известно, закон не писан и безвыходных ситуаций тут нет, и рядом с перекопанной дорогой обязательно есть объезд. Еду дальше, но недолго. У самого озера натыкаюсь на железный забор, опоясывающий все озеро. Это тоже не проблема, нет у нас забора, в котором не нашлось бы лазейки, нужно только ее поискать. Поехал вдоль забора, лаз вскоре нашелся, как и народная тропа сквозь него. Оставил здесь скут и спустился к запретному озеру помочить ручки. А что еще делать?
Вот и я побывал на легендарном озере, можно поставить еще одну галочку в собственной книге жизни – будет о чем внукам рассказать. А пока нужно ехать дальше. От озера идет бесконечная череда шикарных туристических баз, стриптиз-баров, ночных клубов, ресторанов и прочих прелестей цивилизованного мира – такое чувство, что ты едешь не по сибирской глухомани, а по подмосковному элитарному поселку. Вот только не сезон сейчас, кругом ни души, Шира вымерла до следующего сезона. Дико это здесь смотрится. Стоит ехать такую даль, чтобы увидеть все те же пороки любого современного города?!
Российско-китайская тушенка
Сегодня ощутил недостаток в калорийной пище, решил разориться и купить банку российской тушенки. В тушенке оказался один жир, суп готовить хорошо, а есть абсолютно нечего. Да, недалеко мы ушли от китайцев, у тех одно мясо и полное отсутствие жира, жуешь его, как дерево, у нас минимум мяса, зато один жир. Куда мясо-то девается? Неужели по домам растаскивают, как в старые добрые времена? Остается одно: чтобы получить хорошую тушенку, нужно нас объединить с китайцами. Другого выхода нет.
День пятый
До обеда чинил фотоаппарат, все безрезультатно. Я и не предполагал раньше, насколько сложен внутри советский цифровой фотоаппарат, будто механические часы. Вся надежда на Абакан, где можно найти мастера. Без фотоаппарата мне никак нельзя, фотоаппарат для путешественника, все равно, что хлеб для нищего и водка для бомжа. Без фотоаппарата я не путешественник, а так, вышедший погулять горожанин.
На хорошей трассе решил проверить максимальную скорость своего скута с помощью секундомера и километровых столбов (спидометр-то не работает). Получилось 60 км в час. Умопомрачительная скорость. Так он не бегал даже сразу после Японии. Для 49-ти кубовой 18-ти летней техники это очень даже хорошо. А все потому, что нужные детали заменили на новые (
Фигу, Я криворук и жаден поэтому не плюсанул в репутацию спонсору – томскому «Мотомагу»). Но ехать постоянно с такой скоростью – полное безумие. Можно было бы оставшиеся до Абакана 90 километров проехать за 1,5 часа. В реальности же придется пилить полдня.
У дороги стоит компактный городок поселочного типа Пригорск, на счету у которого с десяток высоток. Минут за пять могу не спеша его объехать. Обычно такие городки разрастаются вблизи какого-то крупного производства. Уже выезжая, заметил спрятавшуюся за ним зону. Даже не верится, что этот этот чистенький, аккуратненький, красивенький городок возник благодаря обычной зоне. По всей видимости здесь живет ее обслуживающий персонал. Это значит, что каждая зона имеет город-спутник. Убери все зоны и количество городов и поселков у нас значительно сократится. И вывод, значит, для увеличения народонаселения в нашей стране нужно просто увеличить количество зон и лагерей. Полный бред сивой кобылы, едущей на скутере.
Торжественно, но без оркестра въехал в Абакан – столицу дружественной Хакасии. Тут много фонтанов, парков, всевозможной зелени. Все говорит о том, что это уже не Россия.
Сдал фотоаппарат в мастерскую и поехал дальше с намерением вернуться через несколько дней. Тут недалеко есть поселение виссарионовцев – новых староверовс– где и пережду несколько дней. Уже стемнело, под Абаканом остановился чаю попить. Когда собрался ехать дальше, выяснилось, что у скута отказал свет. Ничего не поделаешь, пришлось ставить палатку прямо в песчаном логу у дороги, естественно, в кромешной тьме. Наутро в пяти метрах от палатки обнаружил мертвого зайца. Откуда он тут взялся? Вероятно, бежал ночью, увидел скутер и палатку в непривычном месте и от страха умер. Другого объяснения нет. Не от старости же умер. Зайцы, как известно, своей смертью не умирают.
Вода закончилась, пришлось вернуться на ближайшее озеро. Рядом с ним пансионат, гуляют отдыхающие. Вскипятил чай, попробовал, тьфу-ты, оказался соленым. Опять не повезло. Но выбора нет, пришлось пить – без калорий ехать никак нельзя, только добавил сахара побольше. Вспомнил, что где-то читал, будто при посвящении морякам дают выпить стакан морской воды. Гадость редкостная. Соленый чай лежал в желудке комом и не хотел перевариваться. Еду и постоянно чувствую эту соленую мерзость внутри, зато считаю себя моряком.
Выяснил, почему вчера пропал свет. Оказывается, из Абакана я выехал не по той дороге и, если б не потухший свет, уехал бы теперь очень далеко. А так всего 25 км коту под хвост. Скут, оказывается, тоже не дурак, чтобы зря время не терять, взял и отключил свет.
Фигу, Я криворук и жаден поэтому не плюсанул в репутацию лампочке и тому ангелу- хранителю, что о нас заботится.
Стал приглядываться к машинам, что-то в них было не то. Потом понял, почти все легковушки с прицепами. Какой однако хозяйственный край.
Свернул на райцентр Курагино, от которого до Города солнца, крупнейшей в России нехристианской общины, рукой подать. Здесь меня ожидает первая многодневная остановка. Впервые еду не на юг, а на восток. Почти сразу въехал в Красноярский край – а это Россия, что сразу чувствуется. Все же границы между народами проходят не на пустом месте, тут даже природа иная, степи нет и в помине, один лес да скошенные поля. Настроение сразу улучшилось, раньше ехал в постоянном напряжении от того, что ехал «по загранице», здесь же опять расслабился.
Город солнца
Справка:
Город солнца (официальное название Обитель рассвета) – крупнейшая неправославная община на территории России. Располагается на юге Красноярского края, в 200 км от Абакана. 15 лет назад в сибирскую глубинку переселился некий Виссарион, объявивший себя богочеловеком. С немногочисленными последователями он решил создать здесь совершенное общество, альтернативу государства в государстве или рай на земле. В настоящий момент в общине Виссариона насчитывается более 5 тысяч человек, они имеют собственные школы, детсады, больницы, сами строят дома, – все виссарионовцы занимаются натуральным хозяйством. Это тем более удивительно, что большинство виссарионовцев приехали сюда с высшим образованием и к физическому труду не привыкли.
Об общине Виссариона существует больше вопросов, чем ответов. Пять тысяч человек с высшим образованием живут в таежной глуши уже более 10 лет. Как, чем, почему? Какая сила заставила их туда уехать, а главное, чем она их там удерживает и кто, собственно, этот таинственный Виссарион? Мне тоже давно мечталось побывать в этом необычном месте, чтобы самому во всем разобраться. Тем более, что многочисленные публикации о Виссарионе и его общине только вносили путаницу и увеличивали количество вопросов. И вот, когда маршрут моей очередной экспедиции пролегал по этим землям, я решил воспользоваться случаем и заехать к Виссариону.
Город солнца расположен вдали от большой дороги и это замечательно. Полезно время от времени съезжать с автострады – здесь все другое, другие дороги, другие люди, даже, кажется, другая природа, здесь тебя принимают не как туриста, а как родственника, хотя и видят впервые. Сегодня заночевал в странноприимном доме виссарионовцев села Курагино. Теперь еду непосредственно в общину. Если судить по карте, там тупик, дорог нет, далее Иркутская тайга и легендарная Тафалария.
В поле бегут мама-лошадь с жеребенком. Уже давно бегут, наравне со мной, то пропадают в высокой траве, то опять выныривают. Вроде бы типичная картина, а как красиво! Она обучает свободе – самому главному, что есть на этой земле!
Видимо, еду по староверческим землям. Практически каждый встреченный мной мужик с обязательной бородой. Мужик с бородой, это как живое произведение искусства, в нем сразу видна индивидуальность. Как жаль, что во всем цивилизованном мире эта «мода» ушла в прошлое. Ведь если борода растет, значит это кому-то нужно.
Заправился бензином на последней заправке. Асфальт сразу закончился, до общины еще 100 км.
Картофельная Россия
Во всех селах типичная картина: страна повсеместно убирает картофель. Бедная Россия, никак не можешь ты вылезти из-под этого картофельного ига. Уже и в достатке живем, и не голодаем, и в дорогущих шубах ходим, на иномарках ездим – а от нее, родимой, отказаться никак не можем. И невкусна она, и малокалорийна – а мы все сажаем ее и сажаем. И ничто не можем с собой поделать, никак не можем избавиться от этой многовековой традиции, впитанной нами с молоком матери, а все потому, что ей, родимой, доверяем гораздо больше, чем нашему любому и горячо уважаемому правительству. Уж она-то нас никогда не подведет и в трудную минуту не бросит. А посему сажаем и копаем, как и сто, и двести лет назад.
Въехал в Петропавловку, первое село Города солнца. Как в другой стране оказался. Какие тут красивые терема! Все индивидуальной застройки. Сколько любви в каждом из них. Какие должно быть счастливые люди тут живут. Никогда не был в новорусской Рублевке, о которой так много пишут, но думаю, здесь не хуже: там дворцы, здесь – сказка. Думаю, со временем Город солнца неизбежно превратится в один из крупнейших туристических центров мира. Кто откажется купить путевку в сказку, побывать в городе, где осуществляются мечты?!
Остановился в следующей, Черемшанке. А всего виссарионовцы заселяют около 30 деревень в радиусе 100 километров. С расселением гостей здесь проблем нет – идешь к старосте и он тебя направляет в один из домов на подселение. Хочешь, иди в гостиницу-терем, но там платно. Вечером хожу из дома в дом, знакомлюсь, общаюсь, меня передают по цепочке. Простых людей здесь нет, каждый индивидуальность, каждый чем-то знаменит. За один вечер познакомился с бывшим министром ж-д путей сообщения Белоруссии, с бизнесменом, имеющим несколько супермаркетов в Красноярске и с бывшим рэкетиром. Простые люди сюда не едут, им тут не интересно.
Гора и горцы
На следующее утро еду собственно на гору – святая святых виссарионовцев, где живет сам Виссарион и избранные им ученики. Это еще 50 километров уже полного бездорожья – проехать можно на джипе, ну и на моем скутере. У подножия горы скутер со всем скарбом бросил, дальше для колесного транспорта дорог нет, только тропа с деревянным настилом – 5 километров сплошного подъема.
Передо мной подошли два грузовика с продуктами и виссарионовцы-мужчины были срочно мобилизованы перетаскивать их содержимое. Других способов доставки на гору здесь нет. Невзирая на возраст, от 25 до 70 лет, они как муравьи тащили рюкзаки с продуктами на гору. Так много «здрасьте» за один день я еще не говорил за всю свою жизнь.
В конце подъема перед тобой открывается плато, на котором расположен «город», собственно это и есть Город солнца, так его прозвали журналисты, виссарионовцы его именуют Обителью рассвета. Тропа подошла к будочке, в которой сидел сторож, читавший неизменный «Последний завет» Виссарионов. Записав мою фамилию, он позвонил и за мной пришел папа города – во всяком случае этот усталый и печальный человек так мне представился.
Да, ни много ни мало – сам папа. Так как маму города я так и не встретил, то решил, что название этой должности они заимствовали у католиков. Здесь, вообще, очень много заимствований из христианства. Основывая новую религию Виссарион шибко не мудрил, а просто чуть изменил форму уже существовавшей: храмы их напоминают православные, но только без крестов; крестятся они так же, только в конце очерчивают себя кругом; икон у них нет, но повсюду висит блаженно улыбающийся Виссарион…
Папа города поселил меня в одну из семей и предложил сегодня не возвращаться, ибо завтра представлялась уникальная возможность встретиться с Виссарионом. Раз в неделю он покидает свой уединенный дом, стоящий на вершине горы, где живет с семьей, для встречи с учениками, чтобы ответить на их очередные насущные вопросы.
Семья, в которой меня поселили, по всей видимости, была образцово-показательной. Немолодая супружеская пара за пятьдесят, познакомились и обвенчались уже здесь, в миру у каждого осталась прежняя жизнь и взрослые дети, которые к ним не приезжают. Здесь у них небольшой, но очень аккуратный деревянный домик. В нем все есть, все стоит на своих местах и ничего лишнего. Электричества на горе нет, но кто хочет, покупают солнечные батареи. В этой семье было их аж шесть штук, так что недостаток в электричестве они не испытывали. Весь световой день батареи заряжают аккумулятор, вечером он питает разные приборы: лампочки, дающие свет (используют 12 вольтные энергосберегающие лампочки), холодильник, ноутбук, а в солнечный день энергии хватает даже на стиральную машину.
Старая «сказка» о староверах
Вечером, сидя за чашкой чая, я услышал от хозяев «сказку» о староверах, которую им рассказала женщина, несколько раз у них останавливавшаяся. Приезжает она из староверческого закрытого поселения, затерянного где-то в восточной Сибири. И хотя оно существует уже не один век, о нем нет никакой информации в миру. Каждого, кто посещает эту общину, даже из своих, староверов, в течение месяца держат в карантине в одной из соседних деревень, очищая от скверны душевной и телесной. Мужчины там живут по 120 лет, максимум 160. Если в семье меньше 12 детей, то семья считается бедной и выжить такой там трудно. Выходят они из своего села только в пургу или сильный дождь, чтоб не оставлять следов. Есть у них и проблемы, в последнее время в том поселении перестали рождаться мальчики и их представители ищут одиноких женщин на стороне и приглашают к себе, после трех лет очищения их вводят в поселение. Разводов у них не бывает. И хотя женщин мало, но если муж умирает, женщина до конца дней остается одинокой. Был у них один случай, когда замужняя женщина бегала к мужчине, так сожгли обоих. Много еще чего они рассказывали об этом таинственном поселении, но самое интересное, что когда я прослушивал на диктофоне запись, посвященную староверам, все это место оказалось стертым. Значит, подумал я, информация действительно под запретом, а потому тоже сообщаю о ней кратко, без какой-либо конкретики. Как говорится, хотите верьте, хотите нет – много чего в этом мире есть такого, во что нормальному человеку трудно поверить.
На самой горе разрешено жить пока только 50 семьям – это избранные Виссарионом ученики, способные отказаться от основных благ цивилизации, жить в уединении, чистоте, подчиняясь строгим правилам, в постоянном общинном труде и молитве. А жить здесь действительно трудно, об этом мне постоянно напоминали сами виссарионовцы, это я видел и сам. Оттого и не стремятся шибко виссарионовци переселяться на гору, хотя жить там и почитается у них за великое благо. А пока каждый из них обязан одну неделю в месяц потрудиться на горе во имя общего дела.
Денег, как таковых, на горе нет. Их не запрещают, но их все равно нет, потому что браться им неоткуда. Кто получает пенсию, отдает все в общий котел, а на каждого человека выдается ежемесячная «зарплата» в размере 250 руб. На эту сумму они заказывают все самое необходимое, прежде всего продукты, которые сами еще не могут вырастить – крупы, подсолнечное масло, соль и сахар… Но если перевести эти 250 руб., например, в новенький ноутбук, стоящий на столе у моих хозяев, то получится, что откладывать на него из виссарионовской «зарплаты» нужно полжизни. Так что все здесь относительно – хоть денег и нет, но вещь в дар от родственников или еще от кого получить всегда можно.
Мясо, рыбу, яйца виссарионовцы не едят, даже молоко не пьют, но в то же время могут достать майонез или сливочное масло, оставшиеся от гостей. То есть все тут относительно, и люди живущие на горе, далеко не боги и у них крылышек на спинах пока еще нет. Хотя, если их сравнивать с нами, то как минимум полубогами их назвать можно.
Но нелегко им эта жизнь дается. Вставать приходится с рассветом и работать дотемна, причем не на дядю Виссариона, а на самих себя и свою общину. Каждое утро собираются они под открытым небом на общую молитву у идола-херувима (мне это действо напомнило построение на утреннюю линейку в пионерлагере). Потом работа, работа и еще раз работа. И хотя съехалась сюда преимущественно интеллигенция, но работать приходится руками. При этом никто не ропщет, ведь их цель – создание рая на земле, а никто не говорил, что при этом не придется попотеть.
Виссарионовцы говорят, что со временем их Город превратится в Город мастеров и сам будет обеспечивать себя всем необходимым. Поэтому уже сегодня каждый мужчина имеет мастерскую, где он занимается близким ему по духу делом: стучит по железу, стругает дерево, плетет из лозы или лепит из глины... Сам Виссарион признанный в мире художник, картины которого стоят очень дорого. Говорят, что пока община не встала на ноги, именно он на гонорары от своих картин содержал первых учеников.
Здесь постоянно слышишь: Вы приезжайте к нам через 5-10 лет, увидите, как тут будет прекрасно. Эта ориентация на будущее напрягает, напоминая наше недавнее коммунистическое прошлое, но в отличие от него, виссарионовцы действительно многого достигли уже и сегодня. А если их жизнь сравнить с нашей, то они действительно живут в раю.
Они не используют фамилий. Фамилии есть где-то в паспортах, но в реальной жизни абсолютно неприменимы. Друг друга они называют по именам и по городу, из которого приехал человек. Например, здесь можно встретить Ольгу Владимирскую, Михаила Московского или Васю Питерского. И сразу понятно, откуда человек прибыл.
Часы на летнее время виссарионовцы не переводят, то есть они исправляют все наши ошибки. Здесь запрещены аборты, контрацептивы и прочие «достижения» цивилизации. Зато детей разрешено иметь много, и оказывается, чем человек стоит ближе к земле и дальше от достижений цивилизации, тем детей прокормить легче. Поэтому рожают много, и преимущественно у себя дома, а роды принимает муж, причем несчастных случаев, как меня уверяли, еще не было. В молодой семье, в которой я жил в Черемшанке, было пять детей, последнему чуть больше года. Причем это была не показательная семья, а самая что ни на есть обычная. Отец – кузнец, мать – домохозяйка. Все очень скромно, без изысков, еда простая, но сытная. Недавно построили дом. Дом двухэтажный, но сделан из подручных средств. У виссарионовцев наработан большой опыт в строительстве экологически чистых и недорогих домов. Первый этаж каркасно-засыпной (9 частей опилок, 1 часть цемента), второй утеплен изувером – и все, дом готов к проживанию – тепло и сухо.
Я заметил, что в Городе солнца переизбыток людей с незначительными психическими отклонениями. Не то чтобы их сюда приглашают. Просто эти люди едут сюда, потому что прекрасно понимают, это единственное место на земле, где они могут почувствовать себя здоровыми, – здесь к ним относятся как к равным. А все потому, что виссарионовцы все «слегка с придурью», – то есть они никого не учат, не стремятся изменить кого-то под себя, человека они воспринимают таким, каков он есть, не подвергая критике – вот они и едут сюда со всего мира, порочные и беспорочные. И всех здесь принимают.
За 15 лет существования общины появилось новое поколение, поэтому нельзя обойти вниманием детей виссарионовцев. Их дети одновременно скромны, развиты и лишены комплексов. Виссарионовцы используют свой метод воспитания, суть которого заключается в том, что ребенок учится на собственном опыте и ничему его не нужно учить специально, все что нужно он и так возьмет от близких людей. Детям они не читают светских книг (всяких Пушкиных и Конан-Дойлей), потому что там везде есть отрицательные герои. Они сами пишут и издают свои «сказки без агрессий». Своих детей они готовят к жизни в неагрессивном мире, считая, что агрессивными стать они всегда успеют. И я бы не сказал, что их дети выглядят беспомощными. Оканчивая школу, они могут и дом построить без посторонней помощи, и выполнить любую домашнюю работу наравне со взрослыми – детей воспитывать, землю пахать... Думаю, что после такой «школы» они нигде не пропадут, даже попав в наш агрессивный мир.
О Виссарионе: жив и на свободе?
Виссарионовцы открыты всем ветрам и готовы принять любого, какой бы веры, секты или нации человек к ним не прибыл, но при посещении горы существует масса ограничений. Вход невиссарионовцам сюда разрешен только в определенные дни и в сопровождении. При этом за вами всегда следит некий человек, и если вы, скажем, зашли в туалет, то он стоит смиренно рядом и ждет вашего появления. С непривычки это несколько напрягает, напоминая наше недавнее социалистическое прошлое, когда группу советских туристов при выезде зарубеж всегда сопровождал человек из органов. У виссарионовцев на это тоже есть свои основания – им нужно охранять жизнь Виссариона. Ибо Виссарион – это сердце общины и это большой вопрос, будет ли община жить, если Виссариона не станет. А в России, да и далеко за ее пределами, думаю, найдется немало людей, заинтересованных, чтобы его община прекратила свое существование, другими словами, заинтересованных в его смерти – уж слишком созданный им мир не вписывается в здоровый уклад жизни обыденного человека, а значит подрывает устои любого государства. Честно говоря, меня очень удивил тот факт, что Виссарион все еще жив и на свободе. И для меня это было лучшим доказательством того, что мы живем в демократическом государстве, во всяком случае пока.
Естественно, я не поклонник Виссарионов. Для меня он не пророк и не учитель, и не «новое воплощение Христа», как его тут называют. Значение Виссариона мне видится в том, что он смог организовать людей в общинное житие, создав крупнейшую неконфессиональную общину в России, а по сути, альтернативу государства в государстве. Ибо если весь цивилизованный мир приближается к своему логическому концу, то в его общине наблюдается самый расцвет и впереди открывается огромное радужное будущее. Побывав на встрече с ним, я не почувствовал в Виссарионе огромной духовной силы, во всяком случае достаточной, чтобы объявить его вторым Христом. Подобных виссарионов я встречал и раньше в православных монастырях, где их называли младостарцами. Младостарец, это человек, который несмотря на молодость – обычно 35-40 лет – обладает огромным духовным опытом, поэтому они всегда окружены большим количеством учеников. Ничего не поделаешь, старцы в России перевелись, потребность же в них по-прежнему огромна, вот Господь и восполняет недостающее, нарождая младостарцев. Просто Виссарион, в отличие от младостарцев, пошел нетрадиционным путем, он не принял постриг, не ушел в монастырь, а создал свой собственный монастырь нового типа, коренным образом реформировав старый. А то, что монастыри, как и религия в целом, нуждаются в реформе, что их необходимо откорректировать согласно изменившемуся времени, в котором современный человек оказался один на один с жутким настоящим, а религия где-то в блаженном прошлом – это всем ясно, но пока никто не решается что-то изменить. Виссарион же решился. Поэтому его правильнее было бы назвать не мессией, а просто великим реформатором.
Еще же ему повезло, что он пришел в свое время. Потому что именно сегодня люди «дошли до ручки» и без виссарионов готовы бросать благоустроенные квартиры и ехать в глушь, в деревню, чтоб на лоне природы соединиться с тем, что давно утеряно. Это и делают в массовом порядке так называемые анастасиевцы (которых часто путают с виссарионовцами) – на окраине любого города России сегодня существуют их поселения, а Москву они и вовсе взяли в кольцо, создав на ее окраине оазисы счастливой жизни. Поэтому сегодня Виссариону достаточно прилагать минимум усилий, а его община все разрастается и разрастается, и конца этому не видно. После встречи с ним у меня даже появилось ощущение, что он уже и не рад этому, что он устал от этих многочисленных учеников и от своего «божественного происхождения». Он устал быть богом, но перестать им быть уже не может, потому что это тот «цемент», на котором держится вся его община. Хотя, говорят, со следующего года он со своей семьей спустится с вершины горы, где жил все эти годы уединенно, и поселится среди учеников, как простой смертный. Это объясняют тем, что его детям трудно так далеко ходить в школу, мне же видится объяснение именно в том, что Виссарион хочет постепенно вернуть себе человеческую природу, как бы это ни было тяжело. Быть богом на земле трудно и он это испытал и уже устал. А пока виссарионовцы убеждены, что их учитель «бессмертен», и на вопрос, почему же он стареет, отвечают: «Он не стареет, а зреет».
Виссарионовцам повезло, им не нужно подобно ученикам Христа, каждому в отдельности, писать его жизнеописание, чтобы после потомки мучались и гадали, кто из них прав, а кто не очень. Сегодня к Виссариону просто приставлен ученик, который записывает на видео все его изречения, обрабатывает их и готовит в печать. Таким образом, жизнь Виссариона – это беспрерывная книга, длинною в целую жизнь, а каждое его публичное выступление – ее продолжение. За 15 лет существования общины вышло 8 увесистых томов «Последнего завета» Виссариона, который составляет основной круг чтения виссарионовцев. Чем-либо другим заинтересовать их крайне сложно. Я сначала тоже пытался, а потом понял, что это не нужно делать. Ответы на все жизненно важные вопросы они находят в книгах Виссариона, а с приходом новых вопросов, там появляются и новые ответы. Лишняя же информация им не нужна, более того, вредна. Большинство из них до встречи с Виссарионом прошли множество сект, общин и конфессий – рериховцев, теософов, йогов, кришнаитов, – оттого и рады они весь этот «компот» в головах заменить на четкий путь выстроенный Виссарионом. И я им даже позавидовал. Потому что я тоже каждый раз с великой радостью отправляюсь в путешествие, потому что знаю, все эти дни на меня не будут обрушиваться мегатонны абсолютно ненужной информации в виде газет, телевидения, радио, а главное, я не буду поглощателем рекламы, этого главного двигателя того прогресса, от которого и бегут виссарионовцы в сибирскую глушь.
И хотя я не имею ничего против Виссариона, но должен сказать, что «палки ему все же не хватает», то есть той критики, которая необходима каждому человеку, чтобы он не возомнил себя богом. Все мы люди, все мы человеки, и Виссарион не исключение. Просто он, не подумавши о последствиях, объявил себя богом и сегодня страдает от этого. Но так как критика ему все же нужна, а в самой общине она невозможна, так как здесь он абсолют, то она приходит извне в виде огромного количества негативных статей, обрушившихся на Виссариона со дня основания общины, и поток этих статей не ослабевает до сих пор. Самое любопытное, что 90 процентов всех этих статей – откровенная ложь (что ездит он на дорогущем Ленд Круизере, что виссарионовцы продают квартиры отдавая все Виссариону, что его окружают «звезды» эстрады…). Но авторов этих статей осуждать нельзя, просто они несут ту самую критику, которая столь необходима Виссариону, потому что в самой общине он находится вне какой-либо критики. Правда, в последнее время и в общине стала появляться критика. Говорят, что на еженедельных встречах с Виссарионом его ученики стали задавать каверзные вопросы, вроде того: Можно ли заниматься любовью, слушая записи ваших лекций?
Феномен Города солнца заключается в том, что в нем живут не только последователи Виссариона, население города весьма разношерстно. Здесь живут как фанаты и фарисеи Виссариона, которых не так много (попадающие, кстати сказать, в первую очередь в поле зрения заезжих журналистов), так и разумные ученики Виссариона, подобные семье, в которой я жил в Черемшанке: много детей, дом построенный своими руками, труд от зари до зари...Живет здесь еще одна прослойка людей, которые абсолютно равнодушны к Виссариону, просто им комфортно в этой среде, поэтому они и переезжают сюда на постоянное место жительства с разных мест, уже и не надеясь, что где-либо в другом месте они найдут город или деревню, где сосед не завидует соседу, где пьяные не валяются под ногами, где не воруют, не хамят, не сквернословят. И им абсолютно все равно, кто такой Виссарион – Будда, Магомет или Христос – главное, что они вблизи него абсолютно счастливы.
По известной только ему причине Виссарион поселил свой народ на исконно староверческих землях. Еще недавно вблизи Города солнца существовало несколько староверческих поселений, но в последнее время староверы стали уезжать в разные места, покидая свои родовые земли, понимая, что виссарионовцы осели здесь надолго, а жить вблизи «Антихриста» и его учеников они не могут, уступая, таким образом, место «новым староверам», которые оказались более приспособлены к выживанию в современных условиях.
Виссарион в шутку называет своих учеников большеротыми, все оттого что они постоянно улыбаются. С одной стороны это замечательно – видеть постоянно перед собой улыбчивых людей, особенно в хмурой стране, где мускулы лица, отвечающие за улыбку, у взрослых очень скоро атрофируются, и в зрелом возрасте уже редко кто умеет улыбаться. Но, оказывается, у улыбки тоже есть свои отрицательные стороны – это я понял в Городе солнца. Если практиковать улыбку с раннего детства, то действительно, ничего в ней худого нет, улыбка тогда выглядит естественной и служит украшением любого лица. Но если человек только в зрелом возрасте опять начинает практиковать улыбку – в этом случае улыбка зачастую приобретает прямо противоположный эффект, лицо перекашивается, морщится, становится исключительно уродливым. Заметив эту особенность у виссарионовцев, я старался фотографировать их еще до того, как они начнут улыбаться, чтоб их потом можно было узнать.
Любовь друг к другу в общине Виссариона возведена в абсолют, оказывается, и это с непривычки вызывает немало трудностей. Часть виссарионовцев по привычке связывают любовь с постелью и многие часто меняют партнеров. Тем более, что сам Виссарион с недавних пор имеет двух «законных» жен, разрешив своим последователям многоженство и многомужество, говоря при этом, что «семья будущего будет совсем другой, но вам этого пока не понять». Поэтому виссарионовцам разрешено приводить в дом вторую жену, но только в том случае, если первая ее примет с абсолютной любовью и не будет противиться совместному проживанию. Представляете насколько у них все революционно и как далеко они от нас ушли!?
То есть жить у них очень даже интересно, хотя и трудно. А поэтому лучше к ним все же приезжать в гости. Я бы, вообще, каждому человеку в обязательном порядке советовал хоть раз в жизни посетить Город солнца. Поселиться там мало кто отважится, может быть один из тысячи, но опыт приобретет огромный. Но тем и «опасен» Город солнца, что однажды побывав там, прикоснувшись к совершенным человеческим отношениям, познав блаженство райской жизни на земле, ты потом всю жизнь будешь об этом тосковать. Поэтому, давайте будем лучше жить в неведении и в привычном людском безобразии, не подозревая, что где-то совсем рядом есть совершенное общество.
Их цель, ни много ни мало, посредством измение сознания создать рай на земле. Не ждать нового воплощения или жизни за порогом смерти, а действовать здесь и сейчас, начинать и пробовать. Смешно? Конечно, это смешно, но самое интересное, что у них это получается. И это оказывается не теория, не утопия, а самая что ни на есть живая реальность. Причем делают они это не в рекламных целях, не для дяди-спонсора, а для самих себя. В этом смысле посещение Города солнца действительно опасно. Потому что до этого ты думал, что везде одинаково хреново – везде государство ворует, народ голодает и деградирует, бизнесмены жируют. А здесь все наоборот, – не деградируют, не голодают, не воруют, не жируют, а, напротив, стремятся жить счастливо и живут, стремятся быть людьми и становятся ими.
Виссарионовцы потому и открыты всем ветрам, никого не ограничивая в посещении своего Города, что прекрасно понимают – весь мир к ним не переселится, потому что мир уже не переустроишь. А несколько тысяч избранных всегда найдутся. Вот они и едут под крыло Виссарионово со всего мира – из Германии, Болгарии, Кубы, Америки, чтобы создать совершенное общество на этой несовершенной земле.
Дальше в Монголию
За все хорошее нужно платить. Возвращаясь из Города солнца, чуть не заболел – но наглотался на ночь таблеток и на этот раз пронесло, во-вторых, сломался скутер, порвал ремень вариатора. Дорога была великолепная, еще и под уклон, я ехал на предельной скорости 55-60 км и он не выдержал. Поставил на сей раз проверенный, бэушный. Теперь в больших городах нужно искать новый ремень.
Абакан
Всю ночь и весь следующий день шел дождь. Небо безнадежно затянуто с юга на север и с востока на запад. Сидел в палатке до 16 часов, потом плюнул на всё, собрался, закутался как мог и поехал в Абакан. На руки и ноги натянул целлофановые пакеты. Еду с опущенным «забралом» мотошлема, хоть стекло заливает и почти ничего не видно, но так теплее, суше и гораздо комфортнее – почти как в машине. В Абакан въехал вечером, но фотомагазин еще не закрылся. Впрочем, радоваться было нечему, фотоаппарат не сделали. Мастер оказался глухонемой, я спросил его по бумажке, «что сломалось»? Он долго махал руками, гримасничал, шипел, свистел, плевался – такого танца за прилавком я еще не видел. Да, видать поломка серьезная. Теперь танцуй, не танцуй, а фотоаппарат не сделан. А значит нужно завтра покупать новый. Заночевал в Абакане. Палатку поставил на окраине города, возле каких-то дач. Темно, идет дождь, я весь продрог, еще и после болезни – одним словом прошел все круги земного ада за одни сутки, даже не слезая со скутер.
10-й день. Бегаю по Абакану: выбрал цифровой фотоаппарат; хотел найти ремень вариатора, но таковых в Абакане нет. На авторынке нашел новый скутер, точь в точь как у меня, даже цвет совпадает – хоть меняйся не глядя. Но я свой ни за что не отдам, он у меня проверенный, а это дорогого стоит. Новый может и год ездить, а может и через день встать. С моим это уже не пройдет – он весь предсказуем.
Путь в Туву
Сегодня тупо еду в Туву. У меня намечен день пути – ни каких отвлечений, жми на газ, останавливайся только на заправках да перекусах. В Абакане три минуты поговорил с семьей по телефону, теперь полдня об этом думаю. Еще побывал в интернет-кафе, получил письмо от начинающего скутер-путешественника. Спрашивает советы. Что советовать, нужно садиться и ехать, а все остальное приложится, если, конечно, уже невмоготу продолжать быть обычным обывателем и сидеть на одном месте. Подумалось, что если сложить вместе все мои путешествия за последние 10 лет, получится гораздо больше, чем наездили все мои родственники вплоть до бабушек-прабабушек вместе взятых. Это не предмет для гордости. У них было свои цели и достижения. А я, на сегодняшний день, даже не имею личного холодильника, каждый год предпочитая ему очередную поездку. Так что решайте, что для вас важнее: холодильник или дальняя дорога и поймете, призваны ли вы для путешествий.
Но никому не советую путешествовать на скуте, очень уж тяжело, гораздо тяжелее велосипеда. Тут ты постоянно опасаешься поломки, или что бензин закончится – и он действительно постоянно ломается или бензин заканчивается.
Из Абакана выехал на сильно потяжелевшем скутере: добавился старый советский фотоаппарат, литр машинного масла, продукты, а когда залил полный бак бензина и дополнительную пятилитровую канистру, скут сказал, что эти перегрузки не для него – аж рессоры просели, и реветь стал надтуженно. А ведь нам с ним еще как-то на перевалы предстоит взбираться.
Палатку ставил где-то в степи. Просто съехал с дороги, завернул за лесополосу и забурился в высокую траву. Надеюсь, что когда расцветет, меня с дороги не заметят. Ночью несколько раз просыпался от холода. Когда было совсем невмоготу, включал газовую плитку, палатка прогревалась и я опять засыпал. Когда утром вылез, все вещи, оставленные вечером на просушку, заиндевели и покрылись слоем льда. И это еще не высокогорье! Только сейчас понял, насколько моя палатка не подготовлена для холодных ночевок. Да, Китай, откуда она родом, это вам не Сибирь.
День следующий, уже трудно сказать какой. Утром оставалось мало воды, хватило только на чашку чая. Сварил густой жидкий шоколад, так, кажется, называется какао с сухим молоком и сахаром? Шоколад всегда был главным спасителем путешественников, он не портится, весит минимум, предельно калориен. Один знакомый путешественник, проехавший на тракторе из Москвы во Владивосток, рассказывал, что у него было обязательное правило – каждый день съедать по плитке шоколада. Может, только благодаря этому, он и проехал такой сложный маршрут, и вошел в Книгу рекордов Гинесса, прославив свою страну, фамилию и родной поселок.
Проехал указатель на Шушенское. До знаменитого музея-деревни еще 12 км. Решил не сворачивать, жалко на Ленина время тратить, а единственную в нашей стране деревню позапрошлого века, сохранившуюся в первозданном виде, я в детстве уже видал, когда с классом ездили. Вот те на! Только сейчас осознал, что в Хакасии я уже бывал. А я-то все время думал, что это мое первое посещение.
Что-то холодно ехать. Впереди на горизонте видны снежные вершины – они и есть главный источник холода. Сильнее всего мерзнут руки, хоть они и в зимних перчатках. Хорошо бы иметь подогрев ручек, но на моем допотопном скуте они не предусмотрены. Да, если холод будет возрастать по мере приближения к горам, то я скоро в снеговика превращусь. И если сильно похолодает, то мне придется возвращаться, а значит ехать по той же дороге – для меня это самое страшное. Дорога должна быть всегда новой и неизведанной. Благо наша земля настолько велика, а страна все еще так необъятна, что всю жизнь можно колесить по незнакомым дорогам.
Нет, нужно гнать, гнать и гнать. Чтобы в день проезжать как минимум по 300 км, иначе не успею маршрут до зимы пройти. На моем же тихоходном скутере пока получается не более 200. До Кызыла еще 350 км. – значит 1,5 суток по-старому.
С одной стороны морозный горный воздух, с другой жарит степное солнце, а по середке я на скутере. Пока едешь, ты в осени, останавливаешься, сразу попадаешь в лето, только успеваешь одеваться-раздеваться. Эх, машинку бы мне сейчас, маленькую, да шустренькую, но чтоб крыша была, спасающая от ветра и дождя, и печка хорошая. И ничего мне не страшно, хоть зимой путешествуй. Но мечты мечтами, а езда на скутере в тысячу раз интереснее, потому что труднее и оригинальнее. На машинах только ленивый не путешествует, на скутере всех путешественников можно пересчитать на пальцах одной руки или ноги. Как говорил незабвенный д`Артаньян: «Жизнь скучна без подвигов и приключений». И он был, конечно, прав.
Поспал и еду дальше. Двигаюсь по военно-тувинской дороге. Справа скалы, слева обрывы, впереди крутые повороты. Смотришь кругом и такое отдохновение находит – непередаваемое состояние. Ведь всю эту красоту ни по телевизору, ни на фотографии, ни на картинке не передашь, это все открывается только живьем. Эти пугающие камнепады, черные острия скал, обрывы в бездны – глянешь вниз и ах!
Вот и снег уже подо мной. Зеленая трава, снег и я на скуте – абсолютно ирреальная картина.
Сильно устал двигатель, высоту чувствует, чуть остановишься, сразу глохнет. Скут – техника равнинная, да и холодно ему здесь. Ничего, выдюживай братишко, вытаскивай нас, тебе сейчас ломаться никак нельзя, на тебе лежит огромная ответственность, ты должен всем доказать, что скут – это тоже транспорт, а не игрушка для подростков. Ну и что из того, что ты старенький и из самых дешевых? На тебя сейчас с надеждой смотрят все представители твоей скутерной национальности.
Вот и взобрались мы на верхушку перевала, панорама абсолютно фантасмагоричная. Неужели только благодаря этому маленькому скутеру я здесь оказался? Правда скут совсем не тянет, на каждом шагу просит останавливаться – но все же взобрались.
Только сейчас понял, насколько я дико смотрюсь в этих местах, тут даже на мотоциклах давно не ездят, не то что на скутерах.
Недалеко от вершины перевала увидел крест с множеством венков и надписью: «В 2002 году здесь трагически оборвалась жизнь А. И. Лебедя, губернатора Краснояского края» и еще семь имен. Так вот где он погиб? Или помогли погибнуть? У нас ведь всегда так, чуть только нестандартная личность придет к власти, чуть только начнет она пользоваться любовью и уважением народа, как сразу, то самолет, то вертолет случайно упадет, то попадет в автомобильную катастрофу. Тяжела ноша народной любви. Я вот часто думаю, почему нормальные, стандартные губернаторы сидят в своих креслах десятилетиями и с ними, стандартными, никогда ничего не случается. Какая она все же опасная – эта всенародная любовь, только президенту под силу е
2 Ответов
2246 Просмотров